— Это не из Рангуна, а из Марокко, — сказал я; невелика победа, но после того, как вас предаст собственная сестра, чего еще можно ожидать.
— Не нужно уклоняться от сути дела, мой милый. Теперь стоит нам сказать только слово, и ордер на арест тебе гарантирован. И еще несколько слов, которые мы можем шепнуть на ушко старому судье, и ты загремишь. Я знаю, что обычно за торговлю гашишем дают три года тюрьмы, но мы постараемся, чтобы ты получил пять. И тебе не удастся отделаться по мелочам, проведя это время, подобно остальным, в какой-нибудь домашней комфортабельной «открытой» ссылке, сидя за рулем трактора или глядя телевизор. Тебе придется отсидеть в Муре, мой дорогой, или в новой симпатичной тюрьме, которую они построили на острове Уайт и где держат предателей, которых постоянно ловит служба С16. Так что подумай, дорогой. Присоединяйся к нам — и будешь зарабатывать 25 тысяч в год, или решайся гнить в вонючей камере и пять лет дробить камни на каменоломне.
Думаю, вы согласитесь с тем, что у меня был только один выход. Я видел парней, которые отсидели пять лет. Они стали какими-то серыми, и взгляд у них потух. Даже риск продырявить свою шкуру казался меньшим злом для такого любителя свободы, как я.
— Где нужно подписать, начальник?.
— Прекрасно, я знал, что ты поступишь разумно. Просто поставь свой крестик вот на этой маленькой бумажке. — Он достал из стола листок все той же розовой бумаги и протянул мне. Я тщательно и медленно прочел его, чтобы убедиться, что не подписываю свой собственный смертный приговор. Это был контракт сроком на два года, все выглядело вполне законно, вот только этот маленький документ утверждал, что если я задумаю предать их, то они получают карт-бланш поступить со мной по своему усмотрению. Это было столь же близко к смертному приговору, как расписка в том, что вы не король.
Я подписал.
— Прекрасно, — сказал он, внимательно изучив мою подпись. — Твои заработки у нас начнут начисляться начиная с этого момента, автоматически поступая на номерной депозитный счет в швейцарском банке, номер счета будет состоять из чисел сегодняшнего дня, месяца и года. В понедельник возвращайся в «Б.Э.Х.Т.» и устрой скандал со Стаффордом, что при ваших отношениях будет совсем не трудно изобразить достаточно убедительно. Он соответствующим образом проинструктирован. В конце следующей недели компания «Интернэшнл Чартер» поместит в газете «Телеграф» объявление о наборе пилотов. Тебе нужно просто ответить на него, вот и все.
— Почему вы считаете, что меня возьмут?
Он улыбнулся.
— Дорогой мой, если ты достаточно хорош для 6-го отдела службы «НС/НПС», то окажешься находкой и для них. Когда у тебя будет готов отчет, просто пошли письмо сестре и назови место, где собираешься провести отпуск, а мы организуем, чтобы кто-нибудь с тобой встретился. Вероятнее всего, это будет девушка, — я думаю, ты рад это услышать, а кроме того, так будет выглядеть более естественно. Так что не удивляйся, если во время отпуска тебя кто-то подцепит. Поскольку тебе приходится летать по всей Европе, с отправкой письма трудностей не будет. Старайся не вызывать подозрений, не суй повсюду нос, задавая вопросы. Просто делай свое дело и слушай, что говорят вокруг.
Еще одно небольшое замечание относительно твоих отпусков. Я был бы тебе признателен, если бы ты проводил их не в Рио-де-Жанейро, на Багамских островах или на Таити, поскольку нашему управлению придется оплачивать твоему связнику проезд. В Европе есть немало возможностей приятно провести время.
Я мрачно кивнул.
— Есть еще какие-либо вопросы?
— Кто руководит компанией «Интернэшнл Чартер»? Какого типа самолеты они используют для своих секретных рейсов?
— Фирма принадлежит группе известных европейцев, которых, может быть, и нельзя назвать преступниками, но у которых в прошлом были всякие сомнительные истории. Деньги поступают главным образом от швейцарских банков, некоторых бывших нацистов, фашистов и прочих высокопоставленных лиц, в том числе и международных мошенников, о которых я уже упоминал. Исполнительным директором является швейцарец, а операциями руководит бывший генерал Люфтваффе.
У них довольно большой парк разнообразных самолетов, начиная от небольших, типа «Лирджет», на которых они перевозят высокопоставленных чиновников, до более мощных самолетов типа «Чессна» или «Пайпер». У них есть также пара самолетов типа «Сабра», которые время от времени используют небольшие правительства, когда хотят пострелять друг в друга. И еще у них есть комплект вертолетов различных размеров.
— Вы же знаете, что у меня всего лишь лицензия на управление частными одномоторными самолетами. И нужно пройти курс подготовки, прежде чем я смогу сесть даже за штурвал стандартной «Чессны».
— Дорогой мой, «Интернэшнл Чартер» тобой займется. Как я уже сказал, у тебя есть вся необходимая квалификация для этой работы. Вот почему мы выбрали тебя и прошли через все связанные с этим трудности. А теперь возвращайся к своей симпатичной подружке.
Я встал и осторожно двинулся к двери.
— Так это все?
— Все. Я уже говорил тебе, что все не так уж трудно. В течение ближайших двух лет я не хочу тебя видеть. Просто посылай письма своей чудесной маленькой сестренке и копи деньги.
Я пожал плечами, кивнул и вышел из комнаты. Когда я закрывал дверь, он позвал меня обратно.
— Ты забыл эту штуку, Филипп.
Между большим и указательным пальцами он держал мой кубик гашиша. Я вернулся и забрал его.
— Приятных ощущений, — услышал я, когда выходил из комнаты.
Доехав на такси до «Каспара», я пересел в свою машину. Итак, наконец случилось то, о чем я всегда мечтал. Я стал профессиональным шпионом. Моя чертова сестренка всадила меня в такое дело, из которого мне придется выпутываться, может быть, всю жизнь. А если отвлечься от этого, то мне просто следует два года любой ценой оставаться в живых. Когда я вернулся, в квартире было пусто — Вероника еще не вернулась из своей фирмы, где работала секретаршей. Я налил себе большую порцию виски и приготовил косячок[2].
Затем я поставил на проигрыватель пластинку Боба Дилана, когда гашиш стал проникать в мой мозг, задумался над своей судьбой, и разноцветная бумажка, лежавшая на полу, закружилась и опустилась на книжный шкаф.
Однако даже несмотря на то, что мозг мой отправился в странствие по большой межзвездной параболе, я понимал, что Руперт Квин мне лгал. Я мог накуриться дури до полного отключения, напиться до мертвецкого состояния, истечь кровью до полусмерти, но я по-прежнему бы понимал, что он лгал. Так как контракт был настоящим, мне предстояло получить двадцать три тысячи за год. Я мог даже получить паспорт и уничтожить потом свое досье. И даже при роете стоимости жизни, при колебаниях фунта стерлингов и общем повышении расценок за шпионаж никто не заплатил бы таких денег за то, что мне было поручено сделать. Это было слишком щедро, особенно если учесть, что, имея такие возможности для давления на меня, они могли заставить меня сделать это просто бесплатно.
Нет, в какой-то момент в течение этих двух лет мне будет поручено сделать нечто куда более рискованное. Что-то такое, что действительно стоит пятьдесят тысяч фунтов. Вот почему я начал беспокоиться. Чертовски беспокоиться.
3. Личная интермедия
Вероника вернулась в половине седьмого и упала рядом со мной на кожаный диван.
— Ты — свинья, — сказала она, понюхав пару раз воздух, хотя в этом не было никакой необходимости, так как в комнате стоял плотный, как иприт, дым. — Мог бы и подождать меня.
Я слабо хихикнул и показал на гашиш и разрезанные турецкие сигареты, лежавшие на покрытом стеклом кофейном столике.
— Можешь скрутить и себе, Роника. Я просто уже не в силах это сделать.
Она поцеловала меня и принялась готовить пару косячков. Поскольку мое восприятие действительности было уже искажено, мне все казалось, что она движется чрезвычайно медленно. Я слегка наклонился вперед и начал нежно массировать ей правую грудь. Ткань блузки и плотное упругое тело под нею дали мне в моем теперешнем состоянии массу новых ощущений. Я все еще всплывал вверх по кривой.
Мы с Вероникой провели вместе около двух месяцев. Встретились и познакомились на вечеринке, которую устраивал Деррик Килмари, мой титулованный знакомый, и с тех пор с успехом занимались сексом. Ей было двадцать два, и она уже совершенно не годилась для замужества.
У нее были длинные спутанные волосы, выглядевшие так, словно в них устроилась пара сумасшедших галок. От того, что она слишком долго жила в закопченном воздухе нашей столицы, кожа у нее была довольно бледной и она постоянно испытывала легкое чувство голода. Это можно было объяснить тем, что она почти ничего не ела и, так же как и я, постоянно недосыпала. В ближайшее время мы собирались вместе провести отпуск в каком-нибудь солнечном месте, загореть и поправиться.